Суздальского района
Разговор с писателем о жизни, творчестве, о нашем времени
В мае текущего года нашему земляку писателю, члену Союза писателей России Павлу Леонидовичу Парамонову исполнилось 70 лет. Более 40 лет он живёт в Суздале, именно в нашем городе развивается его писательская биография. Наверное, многие суздальцы читали его книги: «Огородники», «Урок музыки», «Души летящие», его рассказы и повести - написанные живым образным и запоминающимся языком. Талант писателя отмечен: он награжден памятной медалью «К 100-летию М.А. Шолохова» Российской муниципальной академии (2005г.), в 2011 году ему присуждена областная литературная премия имени Сергея Никитина, он лауреат конкурса на лучший рассказ еженедельника «Неделя».
Павел Леонидович – человек скромный, непубличный, о себе говорить не любит, но всё же согласился ответить на некоторые интересующие всех вопросы о жизни, о творчестве, о времени.
- Павел Леонидович, Вы ведь уже почти полвека живете в Суздале, расскажите немного о своей судьбе...
- Я родился в селе Подолец, в пятнадцати километрах от Суздаля. В селе стародавнем с многовековой историей. Цепкая память детства успела вобрать в себя и закрепить навечно и золотистую чешую теплой речки с бочагами темно-зеленой воды в густой осоке и песчаное мелководье, где мы проводили летнее безделье, и высокую колокольню просторной церкви, куда в стенной пролом на ленте грохочущего транспортера ссыпали теплую пыльную рожь. И мы, стайка пацанов, ногами и руками раскидывали самую макушку этого насыпа – разравнивали кучу для следующей порции зернового дождя, а в перерывах между приездами машин лежали на спинах и разглядывали высокие фрески с незнакомыми святыми. Было уютно, спокойно и умиротворенно на душе.
Читать начал до школы. Дедушка грамоте научил. С русских сказок. Помню то первоощущение от познания сказочной жизни богатырей – избавителей прекрасных царевен от Змеев Горынычей и Кощеев. Богатырские схватки, когда «Ударил Чудо-юдище Ивана – Коровьего сына и вошел Иван в землю по пояс… А когда Иван ударил, то Чудище и вовсе в земле скрылось…» Помню школу – широкую деревянную одноэтажную с огромными окнами, в которой проучился четыре года.
Ученые люди говорят, что душа в человеке вызревает в первые десять лет жизни, а дальше она только совершенствуется (или не совершенствуется). Не знаю. Видимо, у кого как. Но те первые десять лет жизни в моей памяти остались как абсолютное счастье.
В конце пятидесятых переезд в Иваново. Здесь прошло отрочество и юность. Здесь и прихватила эта сладкая болезнь, которая называется писательством. Незаметно. От запойного чтения книг, от дневника, который завел в четырнадцать лет. От школьных сочинений, которые писал на уроке литературы, и которые учительница читала всему классу, как образец. Хотя писал почти всегда на свободную тему, потому, что можно было фантазировать вволю. А потом университеты – фабрики и заводы Иванова. Об этом периоде жизни я, спустя годы, написал повесть «Кубики». Повесть опубликована в журнале «Север» , 9 и 10 номерах за 2015 год. Первый серьезный рассказ написал на одном дыхании, назвал его «Урок музыки». О бригаде грузчиков. Почти с натуры. Сам работал на разгрузке вагонов. В рассказе были ломаные судьбы и рассуждения о жизни. Было что-то от Горьковских босяков и падших ангелов.
И второй рассказ, написанный почти одновременно с первым, назывался «Довольно для каждого дня…» Рассказ длинный, о последних днях жизни школьного учителя. Эти два рассказа и были посланы мной на творческий конкурс в Литературный институт им. А.М. Горького. И после огромного конкурса - я студент первого курса...
А дальше, волею судьбы, двадцатисемилетним оказался в Суздале.
- В Ваших произведениях «Огородники», «Урок музыки», «Души летящие», «Учитель для попугая» и других просматриваются явственно картинки и суздальской жизни и вообще русской провинции, это Ваша тема? Почему?
- Провинция – это глубинная, корневая российская жизнь. Люди здесь никогда не жили и не живут хорошо и легко. Село до начала шестидесятых годов прошлого века еще хранило в своем укладе тысячелетние традиции русской жизни: годовую цикличность будней и праздников, общинную сопереживательность друг к другу и многое другое необходимое в сельской жизни, к семидесятым годам, ко времени массового исхода сельских жителей в большие города, хорошее стало размываться и пропадать. Наступало время этакой дачной обособленности. Об этом я попытался рассказать в повести «Кручина».
- Язык Ваших произведений очень образный живой, народный, что является его источником у Вас? Думаю, многие считают Вас писателем, работающим в жанре, так называемой «деревенской прозы», в которой работали любимые писатели нашего поколения, В. Распутин, В. Солоухин, В. Белов, В. Астафьев. А что значат эти авторы для Вас? И есть ли сейчас в нашей литературе их последователи?
- Язык повестей все из той же русской жизни. Вообще, язык писателя – дар особый, природный, как музыкальный слух: или он есть, или его нет. Русское слово имеет цвет, запах и вкус. Его надо осязать. В писательстве надо пытаться так соединить слова, чтобы у читателя от этих соединений слов, т.е., предложений, возникал образ. Язык можно изучать, но нельзя научиться писать изученным, как невозможно для написания допустим рассказа использовать словарь. Это понимали писатели - наши современники: В. Астафьев, В. Распутин, В. Солоухин, В. Белов, которых с легкой руки московского критика-сортировщика определили в писатели «деревенщики». Хорошо это или плохо? Спорили. Обижались. Время все расставило по своим местам. Сейчас произведения этих писателей – образцы русского природного языка. Последователей им уже нет, потому что нет на свете носителей этого языка. Они ушли вместе с тысячелетней русской деревней.
Есть ли писатели, знающие провинцию и пишущие о ней самобытным языком? Конечно, есть. Но они затерты творцами чтива. Детективы, фантастика, фэнтэзи. Уровень современного чтива очень легко определить, взяв в руки еженедельную телепрограмму. Сплошные убийства и расследования, маньяки, «оборотни в погонах…». На некоторых каналах сериалы идут годами. Ужастики, Дракулы, мертвецы, кровожадные пришельцы. Несть им числа! А на трех главных каналах - мыльные реки мелодрам с высосанной из пальца недостоверной жизнью героев и героинь. Все это поставлено по сценариям или мотивам книжек современных творцов текстов. И еще о языке. Мы сами, пишущие и читающие, называющие себя патриотами, виноваты в том, что наш «великий и могучий» нещадно унижается, коверкается, заменяется бесцветной иностранщиной. Я не говорю об интернете. Это чудовище уже не победить. Его можно только приручить для своей пользы. Я о бытовой культуре речи. Вот несколько примеров. Молодая чиновница из областного управления культуры бодро рапортует: «В этом году ХЭЖТЭК нашего праздника…». Должно быть, она чувствует себя высокообразованной.
Еще из речей «высокообразованных»: «Итак, мы подошли к ФИНАЛИЗАЦИИ наших итогов…» - «На сегодня в ТРЭНДЕ новый БРЭНД…». И последний по времени перл все от тех же работников областной культуры: «И все же, у нас в области насчитывается большое количество РУИНИРОВАННЫХ храмов». Надо ли бороться с этим? Надо. По крайней мере, наказывать за такие речи тех, кто работает в культуре или образовании. Как произнесла «Хэжтэк» вместо «Девиз», так половины премиальных лишилась. Все это не так безобидно. От бессмысленной болтовни, к бессмысленным делам, бессмысленным книгам…
- Слышали, Вы завершаете новую работу, о чём она, где будет опубликована?
- Сейчас почти завершил большое сочинение. Страшно сказать – роман! Вариант названия «Письма о Белом городе». Опять провинция. События происходят в XVII веке, 30 и 70 годах прошлого века, и во время Перестройки. Опубликован роман будет, как и все мои повести, в журнале «Север».
- Павел Леонидович, на пороге 1000-летия летописной истории Суздаля, как Вы оцениваете шансы нашего города сохранить свою уникальную историческую и культурную сущность?
- А Суздаль, он уже вечный город. Он, как христианство, будет жить, пока существует человечество.
Сейчас город, как и русский язык, переживает нашествие новоделов: дома, сомнительной архитектурной ценности облепили берега реки в городской черте. Но эти прилипалы на фоне монастырей и храмов кажутся теми же инородными вкраплениями. Они подчеркивают благородство и величавость Старого города, дорогого сердцу Суздаля.
Вопросы задавала А.С. Зайкова.
Другие новости
